О том, что такое чувства, - нет единого мнения среди философских направлений и даже в науке. Так, видный психолог Н.И.Козлов дает в первом приближении нехарактерное для науки представление, что "чувства - это все то, что противопоставлено рациональному началу".
Зато сильно смахивает на научный материализм подход в оккультизме и у Е.П.Блаватской, согласно которому есть семь чувств в человеке и природе: обоняние, зрение, вкус, осязание, слух, ум, понимание. Причем "ум - вечный глава над чувствами". "Без меня (ума) все чувства подобны наполовину сухому или наполовину сырому топливу, они не способны постичь качеств или предметов."
Правда, дальше тот же Н.И.Козлов дает более конкретное определение: "чувство - эмоционально и телесно переживаемое отношение человека к тому или иному событию или явлению".
В научной литературе чувства отличают от аффектов, эмоций, настроений, хотя близость их несомненна. Настроение - это продолжительный эмоциональный процесс невысокой интенсивности, образующий эмоциональный фон для протекающих психических процессов. В отличие от чувств, настроения не имеют объективной привязки, они возникают не по отношению к кому или чему-либо, а по отношению к жизненной ситуации в целом.
В данной статье не ставится цель разбирать нюансы определений, поскольку они все равно мало приближают к решению философских проблем.
Назову лишь некоторые из знакомых чувств: радость, печаль, страх, гордость, любовь, чувство вины, стыд, жалость, зависть, ревность, чувство юмора, ирония, злоба, издевка, сарказм, любопытство, ощущение прикосновения, ощущение тепла и холода.
В литературе называют разные функции чувств, из которых можно выделить прежде всего мотивационную. Чувства мотивируют поведение. Вообще, поведение складывается из множества наработанных схем, из предыдущего опыта, а у человека еще может направляться разумом. Но как показывает вполне успешное существование животных, чувств наряду с рефлексами и внутренними автоматическими процессами в организме вполне достаточно для адекватных и эффективных реакций практически на любые внешние воздействия.
Зачем тогда человеку разум и знания, если они в значительной мере ведут к осознанию своего несовершенства и страданиям? Поэтому не случайны в обществе тенденции отказаться или ограничить мышление в угоду якобы чистым и первозданным чувствам. Есть немало оснований противопоставлять разум и чувства, поскольку вроде как разум привел к глумлению над природой, войнам, к поклонению вещам и т.п.
Чувства часто объявляют непознаваемыми или неопределяемыми, так что при таком подходе далее и говорить не о чем.
По одной из версий, чувства - это начало и конец всего. По сути человек живет для того, чтобы вызвать в себе приятные для него чувства. Даже умереть он хочет спокойно и с чувством исполненного долга. А все искания разума - это лишь инструмент, часто негодный или даже ненужный, на пути от одних чувств к другим.
Не отрицая право на существование самых разных версий, выделю точку зрения, которая в отличие от многих других хороша уже тем, что не завершается сразу же тупиком. Согласно ей чувства - это информация. Т.е. и знания, и чувства имеют общее и исчерпывающее их качество: информацию.
"Чувства в сравнении со знанием являются первичной информацией. Чувства содержат в себе более полную и объемную информацию, чем знание, но то, что содержатся в чувствах - еще не переработано, не осмыслено, легко может потеряться и легко может неверно проинтерпретировано. Знание - это выжимка из чувств, готовый продукт из полуфабрикатов, т.е. чувств". (Н.И.Козлов)
При таком подходе знания выступают не как враг чувств, а, наоборот, как их важнейший друг и помощник.
Где и на каких носителях находится эта информация? Сегодня в значительной мере изучено, как, например, зрительный образ предмета поступает на сетчатку глаза, разбивается там на миллионы цветных точек, и по каким физическим каналам в виде электрических импульсов поступает в мозг. Однако, в дальнейшем путь зрительного образа теряется. И представляется вообще загадкой, как по отдельным точкам мозг синтезирует изображение, выделяя и оценивая его фрагменты и обобщенные характеристики.
Таким образом, пока не удается доподлинно выяснить, какая чувственная, как и мыслительная, информация соответствует, например, дереву, увиденному человеком. Но предполагается, что она вполне реальна и рассредоточена в многочисленных химических и физических процессах мозга, а значит, вполне может познаваться.
По другому мнению, информация об окружающих предметах хранится во всемирном информационном поле, а мозг является лишь проводником. Это тоже не отменяет принципиальной познаваемости поля и хранящейся в нем информации.
Возможно, что известные физические процессы далеко не исчерпывают всех реально задействованных носителей информации, и информация находится за пределом известного, в частности в том, что называют душой. Но и в движениях души тоже просматриваются закономерности, которые говорят об объективности и познаваемости духовной жизни.
В любом случае ясно, что чувственная информация о предмете - это далеко не то же самое, что предмет.
В принципе можно представить, что некое сверхсущество синтезирует в себе копию увиденного предмета. Но у человека этого нет, хотя, например, представляемая в голове картинка, скажем, при закрытых глазах, - для нас мало отличается от фотографии предмета.
Поэтому точнее будет говорить о соответствии между чувственной информацией и вызвавшим ее предметом. Известно, что глаз и ухо воспринимают только узкие диапазоны электромагнитных и звуковых волн. Так что мы заведомо не имеем полного представления о предметах. Но того, что имеем, достаточно для существования и размножения.
Разными приборами сейчас никого не удивишь, но вообще примечателен сам факт познания того, что находится за пределами прямого чувственного опыта и что знать нам вроде бы было не положено.
Как бы то ни было, но даже без телевизора по одним словесным сообщениям мы переживаем за людей за тысячи километров, восторгаемся грандиозными космическими процессами и т.п. А все потому, что поступающая извне информация преломляется через огромные знания и чувственный опыт, уже хранящийся в мозге. Благодаря разному опыту, люди могут далеко не одинаково реагировать на внешний сигнал. Например, за ударом грома одни граждане могут видеть угрозы небожителей, а другие лишь электрический разряд.
Кроме того, человек постоянно живет своими чувствами, даже если в какие-то периоды времени ничего существенного извне не поступает. Эта чувственная жизнь может быть подстегнута религиозным фанатизмом, идеологией национализма и фашизма, банальной выпивкой, другими средствами воздействия на психику. Через всю эту чувственность внешний сигнал может вообще не пробиться, либо прийти в сильно искаженном виде. Например, некоторые увлечены тем, что в любой мелочи видят сигнал свыше, причем чаще в подтверждение своих воззрений.
Действительно, отключая контроль сознания, специальными упражнениями можно стимулировать появление чувственных образов, которые в обычном состоянии не появляются или требуют слишком большого напряжения. Но как показывает практика, такие картинки слишком индивидуальны и уже обусловлены прежними подсознательными настроениями. Если, например, ненавидишь политических соперников, то и видеться будут победы над ними. Следование таким видениям в жизни разобщает и озлобляет людей, поскольку истинные причины конфликтов остаются без внимания, а средством достижения цели видится в основном уничтожение.
Это я все к тому, чтобы развеять миф о чистоте и непорочности чувств.
Теперь о следующем этапе: перехода от полуфабрикатов к выжимкам. Не ясно, насколько полно можно здесь перенести информацию. Есть ли нечто, по существу не переносимое? И насколько оно важно?
Парадокс в том, что сами эти вопросы - удел разума. И если разум есть нечто отделенное от чувств, то он и не может дать правильного ответа о чувствах, поскольку они ему не доступны.
Однако, есть ли граница отделяющая чувства от знаний? Знания прежде всего ассоциируются со словами, преимущество которых в том, что они могут быть записаны более или менее однозначно. Но ведь зрительная информация - это тоже знания. Запах предмета - это тоже знание о предмете, которое позволяет отличать его от других предметов. Симпатия и антипатия - это тоже вполне конкретные признаки, по которым мы различаем людей, а значит, тоже знание о человеке, хотя и во многом субъективное.
В свою очередь каждое слово, написанное на бумаге или произнесенное вслух, было бы излишне, если бы за ним не стояло ничего, кроме узора закорючек или звуковых волн. Но среди людей оно вызывает множество ассоциаций с другими словами и предметами, т.е. огромный набор чувств. Именно эти чувства служат далее указанием для действий, а не напрямую само слово.
Само слово нейтрально и безлико, а важны его связи. Оно - как ключ, как катализатор, запускающий сложные процессы. Я бы предложил следующее сравнение. Двое играют в шахматы по переписке. Посторонним людям пересланный ход ровно ничего не скажет. Но у каждого игрока стоит шахматная доска, и полученный ход приводит в действие множество существующих планов, замыслов, идей.
Аналогично каждый человек разыгрывает свою жизненную партию. В той или иной мере он знаком с партиями, которые разыгрывают окружающие, коллектив, государство, а потому может влиять словом на чувства других людей. В самом слове никаких чувств нет, но, например, ласкательное слово активизирует добрые чувства, которые и так сидели в человеке и только ждали момента, на кого бы выплеснуться (в виде слов, жестов, мимики и т.д.)
Таким образом, слово на бумаге, как впрочем и любая картинка, и запах, - это всего лишь технический инструмент, сигнал, информация. Слова, как и картинки, вкусы, запахи могут безбожно врать по чьему-либо злому умыслу или просто потому, что они не точны. Но это не повод отказываться от них, как не повод вообще не дышать и не пить воду, если конкретные их порции оказались загрязнены.
Разделение на полуфабрикат и выжимку тоже весьма условно. Первые впечатления о предмете, пусть даже выраженные в словах, становятся материалом для новых ассоциаций и чувств, на их основе получается выжимка второго порядка. Сведения, выданные одним человеком, становятся полуфабрикатом для осмысления другими людьми. И даже строгие научные знания оказываются всего лишь материалом для философских обобщений.
Таким образом, в природе нет никакого деления на чувства и знания. Такое деление условно и возникает как этап человеческого познания. С таким же успехом мы делим предметы на холодные и горячие, на гладкие и шершавые, на большие и маленькие. Но при других обстоятельствах горячий предмет мы уже готовы назвать холодным, а большой - маленьким.
Поэтому неудивительно, что все знания в той или иной мере не точны. Ведь по сути это те же самые чувства, но приведенные к стандартам, более или менее общим для многих людей. Они и должны быть не точны. При тщательном рассмотрении в них всегда найдутся расхождения с реальностью, а точнее, с другими чувствами, вызванными этой реальностью. Поэтому не надо делать большие глаза и возмущаться вообще знаниями от того, что некое заключение не сработало или провалилась целая научная теория.
А раз нет принципиального отличия между знаниями и чувствами, то бессмысленным становится вопрос о возможности перевода чувств на язык знаний. Корректно лишь говорить об адекватности перевода одних чувств в другие. Понятно, что абсолютно точного перевода быть не может, как аналогично нельзя войти в одну и ту же реку дважды.
Речь должна идти о соответствии в пределах некоторой точности и по частным характеристикам, которые задаются, например, практическими потребностями. Если человек справляется со своими обязанностями на работе, по дому, в семье, то несмотря на все отличие процессов в его голове и в окружающем мире, можно говорить о достаточном их соответствии.
Поэтому никакой логики чувств, отдельной от логики разума, нет. Если за ревностью обычно следует злость, а любовь вызывает радость, то все это одна логика, как ее ни называй.
А любое, даже самое заумное научное рассуждение есть одновременно поток сопутствующих чувств, отражающих отношение человека к каждому слову, к каждому переходу между словами. Если эти чувства положительные, то они говорят о соответствии сказанного опыту других людей (в частности, зафиксированному в других утверждениях) и позволяют надеяться на относительную правильность и полезность рассуждения. Если и у слушателя возникают аналогичные положительные чувства, то можно говорить об еще большей надежности рассуждения. А если действия на основе это рассуждения ведут к успеху (т.е. новым положительным чувствам), то тем более.
Итак, роль чувств огромна. По сути знания, слова, утверждения - это те же сконцентрированные чувства, в которых выделено главное и убраны менее существенные детали. И это хорошо видно по тому, насколько активен человек чувственно, когда он мыслит сам или вбирает знания от окружающих. Каждое сказанное им слово есть плод разнообразных чувств, и каждое услышанное слово в свою очередь вызывает сложное отношение к нему и окрашивается чувствами.
Поэтому я не разделяю расплодившиеся представления о том, что надо поменьше думать, полагаться лишь на чувства, а то и вовсе на пустую голову. По-моему, где нет мысли, там нет и всего богатства чувств. Да, мышление, знания часто приводят к страданиям. Не все увиденное за гранью радует. Но без великих горестей не бывает и великих радостей. Можно как животное или растение радоваться положенному рациону пищи и тепла. Меньше знаешь - крепче спишь. Но скучно. Не для того человеку дано мыслить, чтобы не воспользоваться столь щедрым даром. Н.В.Невесенко